Модано: хоккей Зубова говорил за себя сам

Майк Модано был партнером защитника Сергея Зубова в "Даллас Старз" в период с сезона 1996-97 по 2008-09. В 1999 году они выиграли Кубок Стэнли, а в 2000-м дошли до финала Кубка. В этом материале введенный в Зал славы в 2014 году Модано делится мыслями о Зубове, который будет включен в Зал хоккейной славы в понедельник.

"Когда я услышал, что в этом году Сергея Зубова включат в Зал славы, то очень порадовался. Наконец-то он получил заслуженное признание.
Сергей никому не стремился понравиться. Ему не нравилось внимание. Ему нравилось избегать света софитов, делать свою работу и получать удовольствие.
*** ***Смотри также: [Мемуары Купермана: Сергей Зубов - человек в маске]
Сергей не искал похвалы за свою отличную игру, но я всегда думал, что если бы он всю карьеру провел в "Нью-Йорк Рейнджерс", то мог пять-шесть раз выиграть "Норрис Трофи" как лучший защитник НХЛ.
Я помню, как играл против него на молодежном чемпионате мира 1989 года в Анкоридже (Аляска), когда он помог сборной Советского союза выиграть золото. Он одного за другим отправлял в скоростные прорывы Павла Буре, Сергея Федорова и Александра Могильного.
Потом я о нем почти ничего не слышал до сезона 1992-93, когда он оказался в "Нью-Йорке". И я такой: "Ох, он вернулся".
Когда в 1994 году "Рейнджерс" выиграли Кубок Стэнли, он стал их лучшим бомбардиром с 89 (12+77) очками. Я знаю, что он любил Нью-Йорк, а потом в 1995 году его обменяли в "Питтсбург Пингвинз".
Не уверен, что случилось в Питтсбурге, но дела там не заладились. Когда "Старз" в 1996 году обменяли Кевина Хэтчера в "Питтсбург" на Сергея, я подумал: "Вау, как генеральному менеджеру ("Старз") Бобу Гэйни удалось это провернуть?"
Наверное, этот обмен стал лучшим в истории "Старз".
Влияние Сергея почувствовалось незамедлительно. Он пришел и был расслаблен. Он играл хладнокровно. Руководил большинством, проводил кучу времени в равных составах, да и его игра в обороне без шайбы и выбор позиции сильно недооценивали.

У него многое получалось хорошо. И после того, как к нам вернулись хорошо игравшие с шайбой защитники, то вся команда стала лучше переходить из обороны в атаку и наоборот. С этого и начался взлет.
Он мог тебя подождать и дать побольше пространства, пока форвард пытался перекрыть траекторию паса. А он мог притормозить, сделать паузу, дождаться идеального момента и пустить ее куда надо. И передача при этом была хорошей. Она была выверенной и четкой. Не так, чтобы шайба рикошетила от стекла или груди и тебе приходилось ее ловить.
Большинство защитников в эти дни предпочитают безопасные передачи от стекла. Он ненавидел такое, его это сводило с ума. И мне это в нем нравилось.
Мне нравилось играть с Сергеем. Мы думали об игре на одном уровне, креативили похожим образом. Мы видели одни и те же комбинации. Мы с ним очень легко находили общий хоккейный язык.
Мы также много времени проводили вместе вне льда. Дома он много был с семьей, но на выездах мы ужинали вместе довольно часто. Также мы много времени сидели рядом в самолете. Это отличный парень. Я наслаждался его обществом.
У него были выдающиеся природные данные. В тренажерном зале он не делал ничего сверхъестественного. Мог немного покрутить педали велотренажера. В течение сезона он работал не так много, как другие. Но он показывал себя на льду.
Сергей внес большой вклад в завоевание "Старз" Кубка Стэнли в 1999 году. К нам тогда пришло много ребят, которые уже выигрывали Кубок, вроде Майка Кина, Брайана Скрудланда, Ги Карбонно и Сергея.
В каждом матче, каждый день они относились к делу с огромным профессионализмом. Они были готовы отдавать все ради победы. Мы на тот момент все были молодыми и не до конца понимали, какую цену надо заплатить за переход на следующий уровень. Но они нам это показали, день за днем отдаваясь делу. И потом наступило что-то вроде прозрения: "Вау, так вот в чем на самом деле дело". Это и позволило нам победить.

Сергей однозначно был одним из таких ребят. Он был фундаментом обороны. Наверное, его игра распространилась на всех защитников: его умение сохранять терпение, находиться в правильной позиции, не паниковать, все делать как надо.
Мне кажется, что Сергей никогда не переживал из-за отсутствия индивидуальных наград. В глубине души все мы хотим признания, там горит этот небольшой огонек тщеславия. Учитывая, как хорошо и стабильно он играл, мне кажется, что небольшая его часть думала: "Я не буду по этому поводу огорчаться". Но, наверное, все же небольшая недосказанность осталась. По крайней мере пару "Норрис Трофи" он должен был получить.
Считаю, что Сергей в некоторых сезонах должен был выигрывать за явным преимуществом. Но он всегда был сдержанным и очень скромным. Он терпеть не мог говорить о себе.
Он позволял хоккею говорить за себя, когда он был на льду. Вот такой он человек".