Колонка Рабинера: как Канада все выигрывает

Вначале - немного личного. Каждое утро я начинаю с чая из изящной красно-белой чашки с кленовым листом, купленной в дьюти-фри Торонто. А в последний день Олимпиады-2010 в Ванкувере не смог удержаться от приобретения майки с символикой сборной Канады, победившей на тех домашних Играх.

Почему? Ведь днями ранее канадцы в четвертьфинале разгромили сборную из моей страны - 7:3. Ведь я не родился и никогда не жил в Стране кленового листа, да и бывал в ней не так много - по два раза в Монреале, Оттаве, Торонто и Ванкувере. А, например, до культового Эдмонтона так пока и не добрался.
Может, это откуда-то из детства. Из матчей Кубка Канады 1981-го и 1987-го (во время Суперсерии-72 мне, к сожалению, было минус один), от этого ощущения несокрушимой, отчаянной силы, спортивной свирепости и невозможности остановиться и струсить, когда нужно победить или умереть. Ну и этот кленовый лист, этот флаг - такой непохожий на все остальные.
Когда приезжаешь в Канаду и общаешься с ее людьми, возникает ощущение, что хоккей и страна в их понимании - это одно и то же. Как можно в эту страсть не влюбиться? Как и в то, что каждый канадец, находившийся в 1972 году в сознательном возрасте, четко помнит, где он находился в момент победной шайбы Пола Хендерсона в ворота сборной СССР в восьмой игре Суперсерии.

Так, журналист Билл Бикон в Ванкувере-2010 рассказывал мне по минутам: "Первые два периода смотрел дома. Но тут надо было ехать в колледж на очень важное занятие. Я проклинал все на свете. Выскочил из дома в момент окончания второго периода - и успел вскочить на подножку автобуса! Добрался до колледжа к началу третьего. К моему огромному облегчению, занятий не было. Все, включая преподавателей, сгрудились у крохотного черно-белого телевизора и смотрели игру".
А для меня одно из самых святых спортивных мест в мире - монреальский "Форум", где проходили и первый матч Суперсерии-72, и легендарный матч "Монреаль" - ЦСКА в 1975-м, и финал Кубка Канады-81, выигранный СССР у Канады - 8:1. Там уже давно торговый центр с небольшим вкраплением былой хоккейной ауры. Но я садился на одно из сохранившихся кресел - и дрожал. Как будто в предвкушении новой ледовой фантастики.
\\*
Интересуюсь у Фрэнка Маховлича, никто ли после пятого матча Суперсерии-72 не сказал: "Все кончено". Ведь у сборной СССР было три победы против одной у "Кленовых листьев", оставалось три матча и все - в Москве. Да и в пятой игре Канада вела - 4:1 и проиграла - 4:5. Маховлич рубанул: "Любой канадец знает, что в хоккее не бывает ничего проиграно, если еще осталось хоть немного времени".
Однажды я спросил Майка Кинэна, только возглавившего тогда "Металлург": "Тренировать русских - это другое, чем канадцев? Есть ли разница в менталитете?"
Железный Майк ответил: "Есть одна вещь, которую мне интересно понять. Еще Анатолий Тарасов, изучая канадский хоккей, сформулировал четыре компонента, на которых он зиждется. Первый - физподготовка. Второй - тактика. Третье - индивидуальная техника. И тому, и другому, и третьему можно научить. Но есть пункт №4, который учебе не поддается. Это - страсть.
Именно она в конце концов позволяла Канаде во многие решающие моменты побеждать Советский Союз. Не представляете, как много это значит для канадских хоккеистов - соревноваться и выигрывать. И Тарасов признавал, что научить этому невозможно. И что русские не могут постоянно обыгрывать канадцев именно поэтому.
Считаю, что победа в финальной серии Кубка Канады, когда мы в третьем матче проигрывали к девятой минуте со счетом 0:3 - из-за уровня страсти. Для канадцев это что-то глубоко личное, когда они проигрывают. Мне только предстоит понять, так ли это воспринимает русский хоккеист".
Кинэн упомянул Тарасова, который был большим поклонником канадского хоккея и не раз приезжал учиться - его любимым городом был Ванкувер. Правда, тарасовские любовь и интерес к Канаде выражались порой своеобразно. Об этом мне рассказал Александр Якушев в ответ на вопрос: "Какое упражнение Тарасова - самое фантастическое?"
"Называлось оно - "Бей канадца", - ответил Якушев. - Ты должен был с разбега - причем не просто не сбавляя темп, а с ускорением - плечом врезаться в борт. Анатолий Владимирович внимательно следил, чтобы никто не притормаживал. Так формировалось бесстрашие в единоборствах. С такой экзотикой ни у кого больше не сталкивался".

Заметьте - именно канадца. Почему такое упражнение? По-моему, очевидно: потому что сами канадцы врезались и в соперников, и в борта с таким же ускорением и бесстрашием. Откуда это канадское мужество? Рассказ Алексея Касатонова намекает на ответ: от корней.
"Я играл в "Бостоне" у Брайана Саттера, одного из знаменитых братьев, шесть (!) из которых играли в НХЛ. Все они - настоящие фанаты хоккея, трудяги. Из глубинки Канады. О них был сделан фильм. Я видел, как Брайан лето на ранчо проводит. У буйволов рождаются телята, и надо ночами не спать - за этими телятами как за детьми ухаживаешь. Так вот, когда Саттер был без работы, он содержал семью за счет этой фантастической нагрузки. Смотрел то документальное кино - и понимал, как закаляется характер у этих людей.
Саттер - честный, откровенный мужик. Да, понятно - и клюшки он ломал, и бачки от мусора, по которым он бил ногой, по раздевалке летали. Тренер старой формации. Но я понимаю этих людей и хорошо к ним отношусь. Это канадский хоккей 70-х, 80-х - кровь, драки. Прими шайбу на себя, как бы сильно она ни летела - только не пропусти".
\\*
Когда при 70-летнем Якушеве произносишь слово "Канада", его лицо светлеет:
"Очень трогает, как канадцы относятся к легендам хоккея. Все о них знают. Не только о своих - о советских тоже. До сих пор, когда приезжаю в Канаду, чувствую внимание. Так было и на Кубке мира-2016 в Торонто. Автографы брали и на улицах, и в магазинах, и на стадионе. Несмотря на то, что Суперсерии-72 уже 45 лет, канадские болельщики нас помнят. За автографами подходит много людей, где весь состав нашей команды есть на открытках".
Однажды я беседовал с Ларри Робинсоном, и легендарный защитник рассказал, что на всю жизнь запомнил монреальский "Форум", стоя провожавший Владислава Третьяка после знаменитых 3:3 в матче "Монреаль" - ЦСКА 31 декабря 1975 года.

"Канадцы всегда ценят игроков команды-соперницы, которые им нравятся, отдают им дань уважения, - говорит Третьяк. - После 1972 года всегда, приезжая в Канаду, выходил на лед последним. Они об этом специально просили. Чтобы мне досталась самая большая овация. Поэтому я очень хотел сыграть за "Монреаль". Тем более что по стилю "Канадиенс" были к нам ближе всех из клубов НХЛ.
Однажды брали интервью: "Если бы была возможность, в какой команде НХЛ вы бы играли?" - "В "Монреаль Канадиенс". Ну и заголовок вышел - "Третьяк хочет играть в "Монреале". После того интервью в Союзе меня хотели сделать невыездным. В главном политуправлении Минобороны обсуждался этот вопрос. Но за меня заступился какой-то генерал-полковник".
У Третьяка масса воспоминаний о Канаде. В частности, мы говорили о том, как его первым из советских хоккеистов принимали в Зал хоккейной славы в Торонто.
"Для меня это стало большим сюрпризом: ведь я не имел формального права там быть. Зал славы тогда был только за выдающиеся заслуги тех, кто играет в НХЛ! Но в знак уважения - включили. А еще я стал единственным россиянином, кому вручили один из самых почетных орденов Канады. Это произошло в 2005 году.
А в Торонто сначала была большущая церемония, посвященная принятию в Зал славы. Две тысячи человек, все в смокингах. В огромном театре наподобие нашего Большого. Выходишь на сцену, играет гимн СССР, Ги Лефлер рассказывает о твоих заслугах, вручает медаль, о тебе показывают фильм. Потом - банкет. Оркестр, члены канадского правительства, артисты..."

Третьяк много лет был председателем общества российско-канадской дружбы. А сейчас в Госдуме возглавляет комиссию по парламентским отношениям между Россией и Канадой. Иные канадские герои Суперсерии-72 тоже пошли в политику - например, Кен Драйден и Фрэнк Маховлич. Последний рассказывал мне: "Даже не знаю, почему это получилось. Говорил премьер-министру Жану Кретьену: "Жан, я не политик!" Но он уверял, что у меня все получится. И действительно, в течение всех 15 лет, что был сенатором, получал от этого удовольствие".
А страна, не сомневаюсь, получала удовольствие от того, что ее идол - сенатор.
\\*
Один лишь факт о Торонто, кричащий о том, что хоккей там любят до полоумия. От идеи сделать все билеты на матчи "Мэйпл Лифс" электронными в клубе отказались, поскольку среди болельщиков очень велик процент тех, кто жаждет сохранять квитки на память.
И при этом Марк Бержевен, генменеджер "Канадиенс", говорит, что Торонто - это мозг хоккея, а его сердце - Монреаль.
Уэйн Гретцки однажды сказал: "Не думаю, что есть много стран, где к спорту относятся с такой же страстью, как в Канаде к хоккею. Может, разве что в Бразилии к футболу".
Перед моим приездом на Олимпиаду в Ванкувер старый знакомый, журналист Алан Адамс меня морально подготовил, прислав свое эссе. Он писал:
"Хоккей - это для канадцев нечто большее, чем спорт; это часть души страны. Это сердцевина канадской культуры и краеугольный камень канадской жизни. Это Национальный театр Канады. Новый год для нас начинается не 1 января, а со стартом нового хоккейного сезона. В зависимости от календаря составляются семейные планы на месяцы вперед. Хоккейные арены в каждом городке становятся центрами общественной жизни. Здесь возобновляется старая дружба и начинается новая".
Разве к этому нужно еще что-то про Канаду добавлять?..