Воспоминания Рабинера: такой хоккей нам нужен

В конце следующего сезона, 30 марта 2019 года, исполнится 30 лет с тех пор, как первый советский хоккеист, получив официальное разрешение Госкомспорта СССР, вышел на энхаэловский лед в матче регулярного чемпионата. Им был незвездный, посланный на пробу в "Калгари" форвард "Крыльев Советов" Сергей Пряхин. Малоизвестного Виктора Нечаева из ленинградского СКА, в 1983 году сыгравшего три матча за "Лос-Анджелес", в расчет не берем: он смог уехать из СССР, женившись на американке. Да и весь его энхаэловский стаж исчисляется тремя матчами.

В действительности же клич "Русские идут!" зазвучал уже на стыке 80-х и 90-х. В те же месяцы, когда в Канаду приехал Пряхин, настоящие звезды советского хоккея - Вячеслав Фетисов, Игорь Ларионов - вели с советскими спортивными, военными и прочими чиновниками отчаянную борьбу за право играть в лучшей лиге мира.
Им было около 30 - возраст, когда в СССР люди в основном уже заканчивали карьеру. Каждый не то что год - месяц был на счету, и как же эти великие чемпионы, задрафтованные на всякий случай в 10-х - 12-х раундах, мечтали глотнуть этого хоккейного воздуха! И до последнего не верили в это. Но хотели не убежать, а уехать легально, открыв дорогу другим.

И вправду - после десятилетий, когда страна пребывала за железным занавесом, поверить было сложно. Канадские профессионалы противопоставлялись советским любителям, Николай Озеров с телеэкранов восклицал: "Такой хоккей нам не нужен!" - при том что каждая схватка советской "красной машины" с "Кленовыми листьями" становилась легендой. Но до какой же степени они друг о друге ничего не знали!
Недавно мне посчастливилось час общаться с Фрэнком Маховличем. Форвард "Торонто", "Детройта" и "Монреаля", игравший в звене с Горди Хоу и включенный в сотню лучших игроков в истории НХЛ, рассказывал:
"В 1957 году я уже играл за "Торонто" - и в наш город на товарищеский матч с любительской командой "Уитби Данлопс" приехала сборная СССР. Я был на этой игре, и канадские любители обыграли Советы - 7:2. Спустя время, году в 1966-м, ваш тренер Тарасов пришел на нашу тренировку вместе с советским журналистом, и они брали интервью у молодого хоккеиста "Торонто" Уэйна Карлтона. Тарасов спросил: "Если бы мы сыграли с вами, какой был бы счет?" Карлтон ответил: "Мы бы выиграли - 14:1". Или 14:2...
Вот и в 1972-м году мы думали, что все будет гораздо легче. Не сомневались, что выиграем все восемь матчей. Перед первой игрой были "на расслабоне", даже на раскатку не вышли в запланированное время, опоздали. Сидели в раздевалке, смеялись, шутили. Но первая же игра показала, как сильно заблуждались..."

Тотальное незнание друг друга в том же 1972-м приводило к историческим моментам. В частности, к тому, как журналист Toronto Globe & Mail Дик Беддоуз в статье перед началом Суперсерии пообещал съесть свою газету в случае хоть одной победы русских. И сделал это после первой же игры в отеле сборной СССР прямо при игроках!
"Помню ли это? - переспросил меня Александр Якушев, лучший бомбардир сборной Союза в той Суперсерии. - Ха, еще бы! Это при мне было. Когда переехали из Монреаля в Торонто на второй матч, он приехал в отель к нашей сборной. Попросил пригласить игроков. И, когда мы собрались, порвал статью, раскрошил, бросил в суп - и съел. Оказался человеком слова. Мы радовались, смеялись, аплодировали, кричали: "Молодец!", "Мужик!".
\\*
А тренеры - насколько они в Канаде и СССР были разные! Взять хотя бы Тарасова, на Олимпиаде-1968 в Гренобле настраивавшего команду в раздевалке пением "Интернационала". Тот же Якушев вспоминает, как на чемпионате мира в Стокгольме к перерыву проигрывали шведам и ожидали от сурового Тарасова разноса. И вдруг он как запоет: "Ты не вейся, черный ворон, над моею головой! Ты добычи не дождешься, я солдат еще живой!" Спел пару куплетов - и говорит: "Пошли, мальчишки!". "Мальчишки" пошли и выиграли.
Скотти Боумэн по сей день называет себя учеником Тарасова. Дочка тренера Татьяна, великий тренер по фигурному катанию, вспоминала: "Боумэн даже папины перчатки - точнее, остатки от них - приклеивал к своим рукам, когда выходил на тренировки. За океаном люди все о нем понимают. Моя сестра Галя с отцом в начале 90-х ездила в Бостон, я уже работала в Америке. Был сбор тренеров, 500-600 человек. И папу туда пригласили. Он очень сильно хромал, ходил с костылем. Но решил, что на сцену выйдет без костыля. Мы очень волновались. Открылась дверь - и он пошел. Весь зал встал. И стоял - сорок минут. Мы с Галькой плакали, как никогда в жизни".

Тарасова проклинала советских хоккейных руководителей, отстранивших ее отца от сборной прямо в год исторической Суперсерии-72. Рассказывала мне, что папа мечтал сразиться с профи: "У меня есть фотографии, где он еще задолго до того договаривается с Хрущевым насчет игр с Канадой. Это был смысл его жизни".
Но когда спрашиваю ее, не размышлял ли Тарасов о том, смог ли бы работать в НХЛ, слышу: "У него даже не было идеи уехать. Правда, он не знал, что ему предлагали "Нью-Йорк Рейнджерс" тренировать. За три миллиона долларов. Но он все равно бы не поехал. Не представлял, как будет секреты Родины выдавать. Письма из Нью-Йорка поступали, но до него они не доходили. Однажды ему позвонил тренер сборной Швеции Арне Стремберг и говорит: "Анатолий, во всех газетах написано, что "Рейнджерс" тебе предлагают контракт. Мы все тут в ужасе, что ты не работаешь. Пишут, что ты болен и отказываешься".
Тарасов не уехал. Это было невозможно, да и сами люди того времени даже представить себе такого не могли. А Виктор Тихонов, по легенде, не уезжал, даже когда СССР развалился, и "Квебек" предлагал ему вписать в контракт сумму самому...
А Боумэну однажды Ларионов в "Детройте", глядя на его допотопные тарасовские перчатки, привезет из России краги для бенди.

\\*
Владислав Третьяк мечтал выступать за "Монреаль" и выиграть Кубок Стэнли. "Да, я очень этого хотел! - подтверждает мне член Зала хоккейной славы. - И знал, что стою у них на драфте. Клубы НХЛ всех поставили на всякий случай, хотя и не думали, что кого-то отпустят".
В 80-е "Канадиенс" хотели его взять, но секретарь ЦК КПСС Суслов сообщил канадцам, что отец вратаря - Герой Советского Союза Иван Третьяк - не хочет, чтобы сын уезжал за океан, а Владислав не желает расстраивать отца. Хотя генерал Иван Третьяк к вратарю не имел никакого отношения. Но как тогда это можно было проверить?

На банкетах после чемпионатов мира в западных странах к Третьяку подходили, предлагали убежать. Даже авиабилеты показывали. "Но у меня этого и в мыслях не было". А когда голкипер сказал, что теоретически, если бы была возможность, хотел бы сыграть за "Монреаль", в политуправлении Минобороны его едва не сделали невыездным.
А Ларионова - сделали. Он рассказал мне:
"В 1984-м мы в Калгари проиграли в овертайме полуфинал Кубка Канады хозяевам. После полуночи мне удалось сделать так, что наш "специалист по клюшкам", который на самом деле был сотрудником КГБ, не увидел момента моего ухода. А ушел я для того, чтобы провести время со сборной Канады в спортбаре. Попили пива с Гретцки, Мессье, Робинсоном, Тонелли. Вернулся в 5 утра и тоже остался незамеченным. Но оказалось, рано радовался. На следующий день это всплыло в канадской прессе. Перевели, и было собрание на полтора часа.
В том году клубной суперсерии не было, а ЧМ-1985 прошел в Праге, в соцстране, куда выехать дали. Но чувствовал: тучи сгущаются. Вызвали в политотдел ЦСКА, предъявляли претензии, что дал интервью североамериканской прессе, общался с эмигрантами. И вот в декабре 1985-го суперсерия в Америке. Вылетаем в Лос-Анджелес. Вдруг говорят: мой загранпаспорт еще не готов, техническая проволочка. Но обещают, что ко второй-третьей игре прилечу. А там вдруг новая версия: сообщение, что якобы в Америке готовится диверсия, и меня хотят похитить. Поэтому придется придержать в Союзе.

И началось. Никто ничего не объяснял. Я просто не мог поехать ни в Германию, ни в Швецию, ни в Финляндию. А ЧМ-1986 был в Москве, туда паспорт был не нужен. Но только в случае победы на чемпионате мира Тихонов мог пойти наверх и ходатайствовать, что я не убегу. Хотя у меня и в мыслях такого не было. Перед началом ЧМ мне дословно сказали: "Твой загранпаспорт находится на пятачке ворот соперника". К счастью, выиграли - и все разрешилось".
Алексей Касатонов вспоминает, что при отъезде в НХЛ в декабре 1989-го его заставили сдать партбилет. Иначе не выпустили бы. Он рос в семье, верившей в идеалы коммунизма, и когда я спрашиваю его, почему не остался в СССР, отвечает: "Потому что я хоккеист, а не политик. А лучшие хоккеисты из страны уезжали. Хотелось попробовать на зуб, что это такое - НХЛ. Против ее хоккеистов десятки раз играли, но внутри-то не варились никогда! Считаю, мне повезло с тем, что семь лет своей карьеры я в лучшей лиге мира успел зацепить".
И все, кто в ней играли, так считают. Ну, почти все. Кроме неудачников.

\\*
Новому поколению хоккеистов во все это невозможно поверить. Эти мальчишки с 1994-го, когда впервые по российскому ТВ показали финальную серию Кубка Стэнли "Рейнджерс" - "Ванкувер" с четырьмя русскими в одной команде и Буре в другой, смотрят трансляции, читают о кумирах - и рвутся в лучшую лигу мира. Сколько бы им ни платили дома.
Еще Овечкин рос на легенде своего "Динамо" Мальцеве, но потом переключился на НХЛ. А те, кто помладше, кумиров, выступавших дома, уже не застали. Вот и едут из России за океан звезды даже с резким понижением зарплат - Кузнецов, Панарин, Радулов...

Нынешние не за деньгами едут - они, если получится, от них все равно не убегут. А за мечтой. И никто их за железным занавесом уже не держит.