Русский сезон 1992-93: Буре, Могильный, Федоров

Почти четверть века назад, в 1989-м году, в НХЛ дебютировал Сергей Пряхин. Воспитанник «Крылышек» стал первым в истории советским хоккеистом, которому официально разрешили выступать за океаном. Так началась «российская» история лиги. За прошедшие 23 года она преодолела немало знаковых рубежей и пропустила через себя множество спортивных судеб.

После «легального» Пряхина за океаном приняли первого советского беженца - Александра Могильного. В 1994-м, уже при распавшемся Союзе, Сергей Федоров стал первым русским обладателем «Харт Трофи». В том же году наше телевидение впервые показало в своем эфире финальные матчи Кубка Стэнли, что прибавило НХЛ сотни и тысячи новых болельщиков. Чемпионами того сезона стали «Рейнджерс», и на серебряном трофее наконец-то появились русские имена и фамилии.

Никогда не забудется сезон 1996-97 и триумф «Русской пятерки», которая принесла «Детройту» Кубок Стэнли и статус самой популярной команды НХЛ в России. В 2001-м году наш соотечественник впервые был выбран под первым номером на драфте новичков. В 2004-м, и это пока уникальный случай, российским был не только первый, но и второй драфт-пик. Дальше выделять какие-то вехи бессмысленно – с тех пор в списке главных звезд лиги стабильно присутствуют люди из Москвы, Екатеринбурга и Магнитогорска.

И все же если для четкого исторического вывода нужно определить конкретный сезон, после которого русские хоккеисты перестали быть для НХЛ удивительным и противоречивым явлением, то таковым стоит назвать первенство 1992-93, когда Северная Америка была покорена тремя мастерами игры из далекой восточной страны. Символично, что это был первый регулярный чемпионат, который Павел Буре и компания начинали в статусе граждан России, а не Советского Союза.

Могильный, Федоров и Буре в конце 80-х пробились в основной состав московского ЦСКА и играли в одном звене как в клубе, так и в сборной СССР. Им прочили славу новых лидеров «Красной Машины», а их тройка должна была войти в один ряд с великими сочетаниями Михайлов – Петров – Харламов и Макаров – Ларионов – Крутов.

Однако социалистическая держава стремительно канула в Лету, и каждому из трех звездных форвардов пришлось строить свое индивидуальное хоккейное наследие. Однако и тут в их пути было нечто общее: все они прорывались в НХЛ со скандалом.

Могильный бежал из шведской гостиницы, где жила советская команда на чемпионате мира-1989. На следующий год Федоров повторил этот трюк на Играх доброй воли в Сиэтле. В 91-м за океан уехал Буре (в его случае все прошло менее драматично – без побега, зато с судебным процессом).

Как и ожидалось, молодым россиянам понадобилось время, чтобы акклиматизироваться в Северной Америке. Проблемы Могильного, однако, этим не ограничивались.Его отъезд был грубым нарушением законов СССР, и в той ситуации ему было необходимо официально попросить политическое убежище в Штатах. Скорее всего, тогда он был уверен, что больше не увидит своих родных. Формально он считался солдатом Советской Армии, и в случае возвращения на родину его бы судили за дезертирство.

Могильный долго привыкал к Баффало, к американской культуре и местному хоккею. Позже Александр расскажет журналистам, что в те годы боялся быть похищенным людьми из КГБ. Тем не менее, в 2007-м году нападающий признался в интервью «Спорт-Экспрессу», что несмотря на все проблемы, в Баффало он «впервые почувствовал себя свободным человеком». При этом Могильный не сразу вписался в агрессивный и простоватый стиль игры в НХЛ. Лишь когда в «Сейбрз» пришел скоростной диспетчер Пэт Лафонтен, загадочный русский раскрыл свой невероятный потенциал.

Федоров, напротив, сменил среду обитания с видимой легкостью. В его пакете хоккейных умений полный набор атакующих талантов совмещался со старательностью и универсализмом. Он мгновенно заслужил признание в «Детройте», и даже сам Стив Айзерман признался, что никогда прежде не видел настолько хорошо катающегося игрока. В 92-м российские болельщики все еще помнили Федорова как одаренного и многообещающего юношу. За океаном в Сергее уже видели потенциальную суперзвезду.

Буре был популярен на родине не только благодаря выдающейся статистике и детскому выражению лица. Потомок знаменитого русско-швейцарского часовщика, внук игрока Национальной сборной по водному поло, сын пловца-олимпийского медалиста – у Павла была богатая наследственность. Молниеносный форвард с гладким катанием, казалось, воплощал в себе все, чем славился советский хоккей. Он был рожден, чтобы стать великим и выполнил свое предназначение. Более чем убедительный первый сезон в НХЛ (34 гола, 60 очков) принес ему «Колдер Трофи»-1992. И это было только начало.

Сезон 1992-93 можно назвать русской революцией в НХЛ. В тот год воспитанники советской школы резко взлетели к вершинам индивидуальных рейтингов, потеснив там маститых старожилов лиги.

Буре сводил с ума голодный до спортивных успехов Ванкувер. В начале чемпионата он сделал покер в ворота «Виннипег Джетс». Тогда это могло показаться случайностью, но армеец не собирался останавливаться. Павел закончил сезон с клубным рекордом по заброшенным шайбам (60) и набранным очкам (110). Буре был единственным представителем «Кэнакс» на Матче звезд, а по итогам года стал первым хоккеистом в истории «Ванкувера», попавшим в символическую пятерку НХЛ.

Федоров провел очередной добротный сезон, в очередной раз доказав экспертам свое трудолюбие и эффективность в атаке и в обороне. Он установил новые карьерные рекорды по голам (34) и очкам (87), заработав шикарный показатель полезности «+33». «Детройт» становился сильнее, и перед 91-м номером открывались новые карьерные перспективы, сопутствующие выступлению в клубе, который претендует на чемпионский титул.

Тем временем, фанаты «Баффало» воочию наблюдали за лучшим в истории российским перфомансом в НХЛ. В сезоне 1992-93 Могильный забросил 76 шайб и набрал 127 очков, заслужив от телекомментатора Рика Жаннере прозвище «Александр Великий». Россиянин едва не стал членом клуба «50 за 50» - форвард забил свой 50-й гол в 53-й игре «Сейбрз» в чемпионате, хотя лично для него это был только 46-й матч (хоккеист пропустил 7 встреч из-за травмы). В плей-офф шоу Могильного продолжилось: он помог «клинкам» впервые за 10 лет преодолеть стадию первого раунда. Увы, перелом ступни вывел его из игры во время полуфинала конференции с «Монреалем». «Канадиенс» в итоге прошли дальше и стали обладателями Кубка Стэнли.

Пока трое нападающих завоевывали Новый Свет, родина следила за их успехами только по скудным газетам отчетам. Этот факт становится еще обидней, если учесть, что после 1993-го года российская сборная еще 15 лет не добивалась больших побед на международном уровне. К счастью, к середине 90-х зрелище из лучшей лиги мира стало гораздо более доступным для россиян, которые получили совершенно новый источник национальной гордости.

Для Могильного сезон 1992-93 станет вершиной спортивной карьеры. В дальнейшем постоянно мешали травмы, и показатели того года впоследствии были недосягаемы для Александра. В 1995-м его обменяли в «Ванкувер», но воссоединение с Буре не оказало чудодейственного эффекта: более того, хабаровчанин забросил 55 шайб (второй результат в карьере) в чемпионате, который Павел почти полностью пропустил из-за проблем со здоровьем.

Кроме того, Могильный не горел желанием выступать за сборную России, что заметно отражалось на его популярности дома. В 2000-м году он выиграл Кубок Стэнли в составе «Нью-Джерси». За Александра порадовались, но в целом на рубеже веков внимание наших сограждан было сосредоточено на других хоккейных героях. Иное дело – его родной Хабаровск, где нападающего почитают и по сей день. Символично, что родившийся в этом же городе топ-проспект «Сейбрз» Михаил Григоренко пока что повторяет путь Александра Великого: из Хабаровска в ЦСКА, из ЦСКА в «Баффало».

Кто был в России настоящей звездой, так это Буре. Кубок Стэнли дебютировал на местном ТВ, как раз когда стремительный №10 вытаскивал «Кэнакс» в финальную серию. Все помнят, что решающее противостояние выиграли «Рейнджерс» с четырьмя россиянами в составе, но телезрителей не могла не пленить блестящая игра Павла, набравшего 31 очко в 24-х встречах плей-офф-94. Его последующие яркие подвиги в «Ванкувере» и «Флориде» только укрепили силу народной любви, а своего апогея она достигла в феврале 1998-го года.

В хоккейном полуфинале Олимпиады в Нагано он забросил в ворота сборной Финляндии 5 шайб, тем самым окончательно подтвердив, что он уже не «золотой мальчик», а вполне себе живая легенда. «Сколько новорожденных сегодня получили имя Павел?", - гласил заголовок одной из газет на следующее утро. Юные хоккеисты в российских школах уверовали в сверхспособности Буре и вряд ли бы удивились, увидев его стоящим на воде. Да, позже его замучили травмы, и в последние 10 лет он предпочитает избегать излишней публичности, но это не мешает ему оставаться одним из ярчайших символов современного российского хоккея.

Для Федорова сезон 1992-93 был лишь началом пути. В следующем году он достиг наивысших статистических показателей в своей карьере (56 голов, 120 очков) и стал лауреатом «Харт Трофи», «Лестер Пирсон Авард» и «Селке Трофи» как самый полезный форвард оборонительного плана. Последняя награда была особенно ценной в свете существовавших в Северной Америке стереотипов относительно стиля игры наших нападающих. Затем была рождена «Русская Пятерка», которая в 1997-м прославила «Ред Уингз» от Москвы до Владивостока. Участники суперзвена впервые привезли выигранный Кубок Стэнли в Россию, и «Детройт» стал самым популярным иностранным ХК на пост-советском пространстве.

Федоров, безусловно, находился в центре этого обожания. Он был не просто выдающимся хоккеистом, он представлял прежде невиданный в российском спорте тип скандальной знаменитости. Роман с теннисисткой Анной Курниковой, контрактная забастовка в сезоне 1997-98 – Федоров был одной из самых обсуждаемых фигур в отечественных СМИ. В стране, где государство традиционно представляло своих атлетов как бесстрастных и дегуманизированных героев, Сергей был первой по-настоящему «западной» хоккейной звездой.

В последний раз болельщики могли наблюдать за армейским трио Могильный-Федоров-Буре в 1996-м году на Кубке мира. Жизнь направила их по разным дорогам, но каждая из них оказалась успешной и навсегда изменила восприятие нашего хоккея за рубежом. Им выпала миссия перевернуть важную историческую страницу, и они блестяще справились с этим. Российский спорт стал другим.