100 лет НХЛ - пионер Морис Ришар

Одновременно со стартовым вбрасыванием в "Столетней классике" 1 января 2017 года, Национальная хоккейная лига начала празднование своего 100-го сезона. История созданной в 1917 году НХЛ одинаково богата ярчайшими событиями и культовыми личностями, сыгравшими роль в сохранении этой истории.
Каждую субботу на протяжении всего 2017 года NHL.com/ru готовит для вас материалы, посвященные празднованию столетнего юбилея лиги.
В этой серии мы рассказываем о ключевых фигурах в истории лиги. От основателей до лучших игроков в истории, познакомьтесь заново с пионерами и первопроходцами, оставившими неизгладимый след в летописи нашей прекрасной игры. В этом выпуске: Морис Ришар.

Сравнительно недавно колумнист NHL.com/RU Павел Буре в своем тексте о гонке снайперов вспоминал об одном из самых памятных моментов своей карьеры так:
"В чемпионате 1993-94, когда мне удалось забросить за "Ванкувер" 60 шайб (причем, сделать это во втором сезоне подряд), я выиграл гонку снайперов НХЛ в первый раз, но специального приза в те годы за это еще не вручали. Сделать это в следующий раз удалось уже во "Флориде" в сезоне 1999-00, причем вышло так, что со своими 58 голами я победил с огромным отрывом - в 14 шайб. К тому времени я был уже достаточно опытном форвардом, получал в "Пэнтерз" очень много игрового времени и понимал, какой нужно выдерживать голевой график: стараться забивать как минимум в каждой второй игре. Точнее, старался-то забивать в каждой, только получалось, естественно, не всегда. Та победа получилась особенно памятной еще и потому, что НХЛ как раз учредила "Морис Ришар Трофи", и я оказался первым, кому его вручили. Сам Ришар в тот момент был еще жив, и я даже съездил в Монреаль к нему в больницу. Было приятно и почетно познакомиться с таким легендарным человеком и как-то поддержать его в тяжелый момент, а ему, надеюсь, было приятно самому поздравить первого обладателя трофея своего имени. Примерно через месяц после этого Ришара не стало, так что та наша встреча для меня очень дорога и памятна на всю жизнь".

Человеку, о котором с таким теплом вспоминает "Русская Ракета", Буре обязан не только снайперским трофеем, но отчасти и собственным прозвищем. Первой "Ракетой" в НХЛ был именно Морис Ришар. Хотя и для НХЛ, и для всей Канады он оказался явлением куда более масштабным, чем просто хоккеист, пусть даже такой легендарный.
Для лучшей лиги мира он стал первой настоящей суперзвездой в ее 100-летней истории. В период с 1943 по 1960 годы Ришар выиграл с "Монреаль Канадиенс" восемь Кубков Стэнли, четырежды признавался лучшим спортсменом Канады (не хоккеистом, а именно спортсменом!), в 1947-м был назван самым ценным игроком НХЛ, а в 1961-м был принят в Зал хоккейной славы всего через год после завершения карьеры, хотя по тогдашним правилам должен был прождать не меньше пяти.
Но главное, что будут помнить о Ришаре даже те, кто никогда не видел его в игре - это фантастический снайперский талант. "Ракета" становился лучшим снайпером лиги девять раз! Он стал первым, кто достиг отметки в 500 голов за карьеру, а также первым в истории, кто сумел забросить 50 шайб в 50 матчах.
Ришар был старшим из восьми детей и рос во времена "Великой депрессии" в ужасающей нищете. Хоть он и получил свои первые коньки в возрасте четырех лет, в организованный хоккей начал играть только в 14. В 16 ему пришлось бросить школу, чтобы помогать отцу зарабатывать на жизнь. Параллельно он под вымышленными именами записался в несколько хоккейных команд одновременно. В одной из лиг Морис становился чемпионом трижды подряд, причем, в чемпионате 1938-39 из 144 голов, забитых всей своей командой за сезон, был автором 133.
В 18 он впервые сломал лодыжку, врезавшись в борт. Именно по этой причине канадский военкомат завернул парня, когда тот хотел добровольцем отправиться на Вторую Мировую войну. Такой же неудачей завершилась и вторая его попытка послужить стране в 1943-м, когда он пришел в военкомат уже будучи игроком "Канадиенс". Рентген показал, что сломанная в дебютном энхаэловском сезоне нога срослась неправильно, и Ришару ничего не оставалось, как продолжать играть в хоккей.

В сезоне 1943-44 главный тренер "Монреаля" Дик Ирвин передвинул Ришара с левого края на правый, поставив в одну тройку с Тоу Блэйком и Элмером Лаком. Это звено вошло в историю под названием "The Punch Line" ("Ударное Звено") и наводило в НХЛ шороху на протяжении всех 40-х годов. Начиная с ноября того сезона "Канадиенс" проиграли всего шесть матчей и впервые за 13 лет выиграли себе Кубок Стэнли.
Сезон 1944-45 останется в летописи НХЛ как "50 за 50". Рекордов за тот чемпионат Ришар побил несколько, включая количество очков, набранных в одном матче. 28 декабря 1944 года во встрече с "Детройтом" он забросил пять шайб и ассистировал трем другим - "Монреаль" выиграл тогда до счетом 9:1. Любопытно, что все это Ришар проделал после того, как целый день таскал собственную мебель, переезжая в новый дом. Восьмиочковое достижение "Ракеты" продержалось в НХЛ 32 года, пока в 1976-м его не превзошел Дэррил Ситтлер.
Об упрямстве и своенравии Ришара ходят легенды. Навсегда вошел в историю седьмой матч полуфинала Кубка Стэнли "Монреаль" - "Бостон" в сезоне 1951-52. Попав под силовой прием форварда "Брюинз" Лео Лабина, Ришар, падая, ударился головой о колено другого игрока соперника и потерял сознание. Но, едва врачи успели наложить швы на большущую рану, безудержный форвард понесся обратно на площадку, невзирая на очевидное сотрясение мозга. Он вышел на лед в конце третьего периода, нетвердо держась на ногах, и все равно забил победный гол, который вывел "Канадиенс" в финал Кубка Стэнли.
Соперники нередко пользовались несдержанным нравом Ришара и всячески старались залезть ему под кожу, чтобы спровоцировать вспышку гнева. Частенько им это удавалось, что вынуждало тогдашнего президента НХЛ Кларенса Кэмпбелла неоднократно штрафовать и дисквалифицировать нападающего. Сам же Ришар не скрывал своей уверенности в том, что лига дискриминирует франкоязычных игроков.
Самый громкий скандал с его участием грянул в 1955-м. Бостонская полиция даже арестовала Ришара, когда тот, получив удар в голову от игрока "Брюинз", двинул ему клюшкой в голову с обеих рук, а затем ударил кулаком и лайнсмена, попытавшегося разнять дерущихся. Руководству "Бостона" стоило немалых усилий, чтобы освободить Ришара из под стражи под гарантии, что лига разберется с ним по всей строгости.

Кэмпбеллу ничего не оставалось, как дисквалифицировать лидера снайперской гонки НХЛ до конца регулярного чемпионата и на весь плей-офф. Во французской части Канады это решение выплеснулось в дикий скандал: президент лиги получил множественные угрозы, а один фанат во время матча в Монреале даже бросил в него бомбу со слезоточивым газом, из-за чего Forum пришлось эвакуировать, а "Канадиенс" засчитать техническое поражение. В этот вечер 20-тысячная толпа устроила в центре города настоящий погром, расколотив окна и двери в десятках магазинов. Разгневанные люди успокоились лишь после того, как сам Ришар на следующее утро выступил по радио с просьбой прекратить дебош и поддержать команду в плей-офф.
Та дисквалификация стоила Ришару, лидировавшему также и в списке бомбардиров НХЛ, "Арт Росс Трофи". Выиграть этот приз он уже так и не сумел. В дальнейшем тренеры и руководство "Канадиенс" помогли "Ракете" взять свой неуемный темперамент под контроль, но тот знаменитый скандал и погром навсегда вошли в канадскую историю как символ франкофонского протеста и считаются предвестником "Тихой Революции" 1960-х, когда движение за отделение французской части Канады от английской достигло своего апогея. Сам Ришар, впрочем, никогда не признавал своей исторической роли в этом движении.
И все же совершенно очевидно, что для канадцев Ришар значил куда больше, чем просто великолепный снайпер, забивший 544 гола в 978 матчах НХЛ. Когда 27 мая 2000 года 78-летний Ришар скончался от рака, проводить его в последний путь в монреальский Molson Centre пришло более 115,000 человек, а правительство Квебека впервые в истории организовало государственные похороны для человека, не являвшегося видным государственным деятелем. Согласитесь, что таких почестей удостаиваются только настоящии герои нации, о какой бы стране ни шла речь.