Музыка Боумэна, стихи Русской Пятерки

Любое великое событие - сплетение гения его творцов и стечения обстоятельств. Недавно читал книгу историка Мурата Куриева "Ватерлоо. Битва ошибок" об одном из самых легендарных военных сражений в истории человечества - и лишний раз в этом убедился. А заодно вспомнил, как был нанесен последний штрих в создание Русской пятерки "Детройт Ред Уингз", навсегда изменившей хоккей в НХЛ. Ровно 24 года назад она провела первый свой матч - в Калгари против "Флэймз".

Игорь Ларионов рассказывает:
"Я покинул "Сан-Хосе" после четвертого матча сезона 1995-96 - на выезде против "Торонто". Мы проиграли 2:7, и на ужине сказал ребятам, что завтра официально попрошу обмен. В конце предыдущего сезона просил руководство оставить Сергея Макарова, объяснял, что он очень нужен для игры в большинстве, и с ним легче будет подтянуть молодежь. Ко мне не прислушались. И в начале нового сезона я понял, что переживать перестройку второй сезон подряд не готов.
Наутро пошел к тренеру Кевину Константину и генменеджеру Дину Ломбарди с просьбой об обмене. Ответ был жестким: "Ты к нам еще приползешь". Мне сказали: обмена не будет, я просижу дома до дедлайна, а потом сам приползу к ним с просьбой вернуть в команду. Улетел домой, больше недели поддерживал форму в зале и играл в хоккей с компьютерщиками из Силиконовой долины. Продолжалось это восемь дней. А 24 октября меня в семь утра разбудил звонок. "Доброе утро, это Скотти Боумэн".
Я не мог поверить своим ушам. Он рассказал о возможном обмене, задал вопросы о детях, семье, номере, который я хотел бы получить в "Детройте". "Сегодня на игру в "Оттаву" ты не успеваешь, поэтому прилетай уже 26-го в Калгари, к началу нашего западного турне".
На следующий день, 25-го, было объявлено об обмене. А 27-го…
"27-го всю Русскую Пятерку Скотти сразу же поставил на первое вбрасывание, - говорит Ларионов. - Мы тут же начали играть в свой хоккей, сделали восемь передач подряд - и последовал легендарный диалог Боумэна и его помощника Барри Смита. Скотти спросил: "Что они делают?" - "Расслабься и наслаждайся игрой". Тот матч "Ред Уингз" выиграли - 3:0, и "Калгари" за весь матч смог нанести всего восемь бросков!"

Весной 2019 года мы в Сарасоте, курортном городке во Флориде, четыре часа разговаривали со Скотти Боумэном, который с осени по весну уже много лет там живет. И он вспоминал:
"При формировании Русской Пятерки самая большая сложность была с Федоровым. Проблема заключалась в том, что он хотел играть в центре - но не переводить же на фланг Ларионова! Сергей спрашивал: "Как это будет работать?" Я пошел к Игорю: "Федоров хорош на вбрасываниях, лучше тебя - потому что крупнее". Он ответил: "Не вопрос, пусть он на них выходит. А я буду играть в центре на своей половине поля".
Помню, очень нервничал, когда была их первая игра в Калгари. Сам до конца не понимал, что из этого выйдет. И старался сделать все, чтобы соперник об этом заранее не узнал. Но поставил их в первой смене - и все сразу же начало получаться! В том матче, когда они забили два гола, меня поразило: они так синхронно и непредсказуемо перемещались, что даже Константинов пару раз вышел "один в ноль"! Впрочем, я-то знал, что Владди может играть нападающим. Потому что видел его в роли правого края в Стокгольме, в незадолго до того открытом дворце "Глобен", за сборную СССР на одном из турниров".
В нынешнем июне мы беседовали с автором книги "Русская пятерка", одним из продюсеров и авторов интервью к одноименному фильму, бывшим журналистом "Детройт Фри Пресс" Китом Гейвом. И я спросил его, что бы он, будь его воля, еще добавил в кино.

"Полную запись комбинации первого гола, который Русская Пятерка, впервые собравшись в полном составе, забила в Калгари, - тут же откликнулся Гейв. - Это был один из самых зрелищных голов, которые они когда-либо создавали. Все, что мы видим, - это Козлова, выходящего один на один и добивающего шайбу в пустые ворота. Но если вы отмотаете пленку чуть-чуть назад, то обнаружите, как атакует "Калгари", и вдруг шайба оказывается на клюшке Константинова. Он с неудобной стороны пасует Федорову в центр площадки - и в этот самый момент Козлов, катившийся в одну сторону, вдруг делает разворот, начинает двигаться в обратном направлении, и Федоров с бэкхенда вкладывает шайбу ему точно в крюк. После чего уже Козлов выходит один на вратаря, а потом добивает шайбу в сетку.
Это было обалденно! Русская Пятерка, три самых молодых ее участника, бум-бум-бум - и гол. Мне кажется, нужно было показать всю комбинацию, которая к нему привела, в замедленном повторе. Потому что это исторический, первый гол Русской Пятерки - и он в полной мере показывает суть того искусства, которое они предложили публике".
\\*
Федоров, Козлов и Константинов играли в "Ред Уингз" уже много лет, когда благодаря Боумэну состав "Крыльев" пополнился двумя советскими суперветеранами. Многие удивились, когда весной 1995-го в "Детройт", команду с большими возможностями и амбициями, взяли престарелого по хоккейным меркам Фетисова. Великому защитнику ведь было уже 37.
"Славу тогда даже не раздевали на игры в "Нью-Джерси"! - вспоминает Боумэн. - Оставалась пара месяцев до плей-офф. Наша защита была о'кей, но совершенно не имелось замен. Нам нужен был защитник, и кто-то из скаутов сказал: "Фетисов не играет, сидит на трибуне". А у нас ко всему прочему травмировался Марк Хоу, сын Горди. У него было плохо со спиной. Тут еще и Сергей Федоров посоветовал Кену Холланду, в ту пору ассистенту генерального менеджера: "Возьмите Фетисова!"
Взвесив все это, я позвонил Лу Ламорелло: "Ты готов поменять его на драфт-пик?" Все-таки ему было уже 37, и большую цену мы заплатить не могли. Лу ответил: "Я люблю Славу, но ты дашь ему шанс играть". В "Девилз"-то была мощная оборона - Стивенс, Нидермайер. Ему там места не находилось.
Тогда я пришел к моему боссу в "Детройте", Джиму Девеллано: "Джимми, мы собираемся сделать трейд и получить Славу Фетисова". Он удивился: "Ты собираешь отдать драфт-пик третьего раунда за 37-летнего игрока?!" - "Зато он будет играть за нас, а не за них. И с этим парнем у нас будет больше шансов выиграть Кубок". Девеллано доверял мне, и обмен состоялся".
Приобретение Фетисова оказалось важно и для других русских "Детройта". В марте 2019-го создатель Русской Пятерки расскажет мне:
"Фетисов стал четвертым русским. И особенно важно это было для Федорова. Сергей был чудесным игроком, но… Он был звездой. Нет, не такой, которой сложно управлять. Но которая не любила, когда ей слишком много говорят. Тем более что его отец Виктор тоже был тренером.

После окончания матчей наша пресс-служба очень быстро распечатывала итоговые протоколы матчей, где в том числе было указано игровое время. И отец Федорова всегда стоял у выхода из раздевалки - и, как только появлялся парень с протоколом, он забирал одну копию себе. И почти всегда увиденное его возмущало. "18 минут! А у Айзермана - 21!"
Сергея, как мне казалось, это волновало гораздо меньше, чем Виктора. Но отец ему все время говорил: "Ты должен играть больше". Я старался Сергею объяснять: "У нас четыре звена. И длинный сезон. Я не могу дать тебе намного больше времени". Но приход Фетисова в команду оказался в этом смысле очень кстати. Федоров смотрел на него снизу вверх. Как на своего героя, что очень помогало. Слава был для него как тренер. Не знаю, что именно он ему говорил, но иногда он на Сергея так кричал! Потому что был для него боссом.
И мне это сильно облегчило задачу, хотя заранее я этого не знал. Такое влияние увидел уже по ходу дела. А Славу ценил и за его великое прошлое, и за опыт - пусть он и не выигрывал до того Кубок Стэнли, но в скольких турнирах любого уровня побеждал! И в НХЛ, даже когда Фетисов стал возрастным, я видел: он всегда бьется на льду, никогда не прохлаждается. Слава был однозначным лидером Русской Пятерки вне льда".
Последние новости НХЛ в Твиттере [@NHLrussia]
\\*
Фетисов пришел весной 1995-го, а той же осенью состав "Ред Уингз" пополнил Игорь Ларионов. И это - одна из самых фантастических историй, показывающих гений Боумэна.
"Как-то мне сказали: "Сан-Хосе" ищет забивного крайнего", - говорит Скотти. - А я отлично помнил, как в моем первом сезоне в "Детройте" Игорь практически в одиночку обыграл нас в первом круге плей-офф. При том что мы заняли первое место в конференции, а "Шаркс" - восьмое. Вокруг него строилась вся пятерка с Макаровым, Гарпенловом, Нортоном и Озолиньшем. Мне трудно было это забыть. И, узнав о поисках "Акул", я позвонил их генеральному менеджеру Дину Ломбарди. И предложил Рэя Шеппарда (который в предыдущем, локаутном сезоне забил 30 голов, а еще сезоном ранее - 52, - Прим. И.Р.). У нас было пять правых крайних, и не все из них были хороши в обороне.
Ломбарди спросил: "Что вы хотите за Шеппарда?" Я схитрил: "Да обычного игрока. Вот Игоря возьмем". Фетисов потом меня всегда за это благодарил. Он ведь перед этим сказал мне: "Игорь хотел бы быть у нас в команде. Мы можем взять его. Ларионова надо брать!". Ломбарди легко согласился, потому что Ларионов уже был в возрасте (34 года, тогда как Шеппарду - 29)".
Удивляюсь, неужели не было жалко расставаться с форвардом в топ-возрасте, который столько забивал. Боумэн тут же парирует: "Но не в плей-офф. Это было одной из причин. Что же касается Ларионова, то люди видели только то, каким великим плеймейкером он является. Но не осознавали, насколько он необходим на льду в самые важные моменты игры. Когда оставалось две минуты до конца, я выпускал Игоря. Потому что он развернет игру в ту сторону, в которую необходимо, и примет те оборонительные решения, которые нам нужны.

Я мог выпускать Игоря против абсолютно любого хоккеиста лиги. И он был лучшим плеймейкером, которого я когда-либо видел. Сам он не был забивалой, даже в KLM советских времен ворота поражали в основном крайние нападающие. Но и в "Детройте", если с ним начинали выходить, например, Шэнахэн и Лапойнт, то результативность у обоих повышалась. Шэнни вообще очень любил играть с Игорем. Эта тройка, которую я использовал в сезоне 1997-98, и в большинстве выходила. Лапойнт был жестким, Шэнахэн - тоже, но он нуждался в том, чтобы кто-то кормил его передачами".
Тут я задаю Боумэну самый важный вопрос: знал ли он, приобретая Ларионова, что поставит его в одну пятерку с остальными россиянами. "Да, - отвечает тренер. - Это была последняя часть задуманного пазла. У меня не могло выйти из головы, как он нас обыграл чуть ли не в одиночку. Я знал, как хорош он был".
Никлас Лидстрем говорит: "Когда Фетисова с Ларионовым взяли в "Детройт", и Боумэн поставил всех русских в одну пятерку, я подумал: классная идея. Я же рос, играя в Европе, и получал большое удовольствие от их стиля! Но если кто-то и был способен придумать такую штуку, то только Скотти. Он делал абсолютно все, что ему казалось правильным. И все его уважали, что принять любое его решение. Потому что он - Скотти Боумэн".

Точнее и не скажешь. Как и то, что сказал мне Стив Айзерман:
"Что делало Боумэна таким успешным тренером на протяжении столь длительного периода времени? В разных клубах, с разными стилями и игроками? Он не боялся что-то пробовать. Он смотрел море различного хоккея и все время хотел чего-то нового. Не получится? Не страшно, эксперимент всегда можно свернуть. Но у Русской Пятерки сразу начало получаться, и мы поняли, что в этом есть смысл. Она со своим уникальным стилем вносила какое-то другое измерение в нашу команду. И они все были шикарными парнями. Во многом благодаря им у "Детройта" было столько достижений".

\<em>\</em>\*<br>Айзерман рассказывает:<br>"Тренировки против Русской Пятерки - это нечто. У них невозможно было отобрать шайбу! Русские контролировали ее безостановочно. Никогда не вбрасывали в зону на авось, а если видели, что атака с ходу не получается, отдавали пас назад и начинали все по новой. А мы тем временем осознавали, с чем приходится сталкиваться нашим соперникам. Пытались оказывать на них давление, прессинговали - и вдруг происходило что-то, после чего Фетисов или Константинов, а то и оба, выскакивали на встречу с вратарем. Как? У них срабатывали инстинкты, позволявшие устраивать такие комбинации.<br>Все ощущали, как трудно против них играть. Никогда не забуду пять голов Федорова в ворота "Вашингтона". И матч в Монреале, где мы забили 11 голов (после поражения 1:11 и замены лишь после девятой шайбы Патрик Руа потребовал обмена и перешел в "Колорадо", - Прим. И.Р.), четыре из которых оказалось на счету Козлова, а еще по одной - у Ларионова с Федоровым.<br>А еще одна важнейшая вещь произошла весной 1997 года. Русская Пятерка позвала нас в русский ресторан, оплатив весь ужин. Тот вечер в Лос-Анджелесе продолжался очень долго! После чего, по интересному совпадению, мы впервые выиграли Кубок Стэнли. Не знаю, всегда ли русские ужинают с таким размахом, но это был настоящий праздник. Мы все сели за один длинный стол, и количество еды в течение вечера было просто невероятным. И удовольствия - тоже. Мы быстро усвоили, как классно закусывать водку малосольными помидорами! Очень хорошо помню тот вечер, потому что он был уникальным. Мы никогда не делали всей командой чего-то подобного до того. Это было в марте, прямо перед плей-офф. И, говорю вам как капитан, тот вечер поднял дух у всех и каждого. Мы стали еще более едины, чем до того".<br>Боумэн, легко переходя от истории к современности (он не из тех, кто живет прошлым), начинает рассуждать об авторе вышеупомянутого монолога - Айзермане. Высказывает мнение, что его уход с поста генменеджера "Тампы" стал большим ударом для клуба из Флориды. А главное - проводит параллель своего "Детройта" с его "Лайтнинг".

"В его работе просматривается прямая аналогия с "Ред Уингз" и Русской Пятеркой. Когда Джим Девеллано задрафтовал в 1989 году Федорова в третьем раунде и Константинова в 12-м, очень многие генеральные менеджеры клубов НХЛ считали, что драфтовать русских и чехов - значит терять драфт-пики, потому что из СССР и Чехословакии никого никогда не отпустят. Но Девеллано пошел на риск - и посмотрите, как он окупился.
В конце 2000-х в России образовалась КХЛ, которую строили по модели НХЛ и делали это для того, чтобы удержать всех русских игроков дома. Спустя какое-то время опять большинство генеральных менеджеров стало думать, что ставить на драфт русских - значит тратить пики попусту. И тут неожиданно для всех Айзерман, ставший генеральным менеджером "Тампы", начал драфтовать их одного за другим (Василевского и Наместникова - в первых раундах, Кучерова - во втором, Нестерова - в пятом, - Прим. И.Р.).
Кучеров ушел под 58-м номером, то есть на протяжении двух кругов все генеральные менеджеры боялись его взять, чтобы не потерять высокий пик! Но Стив рассудил так же, как и люди, которые когда-то руководили его "Детройтом": нам надо, чтобы приезжали лучшие игроки! А уж как их привезти - разберемся. И если мы считаем, что они хороши, их надо драфтовать - вне зависимости от национальности".
Может, теперь Айзерман, возглавив родной "Детройт", начнет проделывать подобное и с ним. Ему ли не помнить, в каком состоянии были "Красные", точнее, как их тогда называли собственные болельщики, "Мертвые Крылья", когда он пришел туда первым номером драфта. Как-то так вышло, что история прошла полный круг и к моменту его возвращения в "Крылья" в новом качестве возвратилась на ту же точку.
Но Айзерман уже достаточно опытен, чтобы знать, как из таких ситуаций выходить. А если что - мудрый Боумэн подскажет. Ведь это он придумал хоккей, которого в НХЛ никогда не было. Не поленитесь: посмотрите нарезку пяти голов Федорова в знаменитом матче "Детройта" с "Вашингтоном", когда "Ред Уингз" выиграли 5:4, и впервые в истории лиги все пять шайб забросил один игрок.
Я включаю это видео, когда мне нужно поднять настроение. Уверяю и вас: увидите эти голы - и испытаете фантастические эмоции. Да, хоккей в НХЛ с каждым годом растет как зрелище. Но едва ли он когда-нибудь вернется к тем вершинам волшебства, на которые его подняла Русская Пятерка. Чьи хоккейные стихи потрясающе легли на музыку Скотти Боумэна.